“Руководство ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЫ выражает сожаление в связи с решением депутатов Комитета по бюджету налогам и банкам Государственной Думы отклонить проект нового Налогового Кодекса. Мы вынуждены рассматривать данное решение как действия, направленные на срыв обсуждения в Государственной Думе важнейшего законопроекта.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ НАЛОГОВАЯ СЛУЖБА считает необходимым заявить, что в том случае, если в июне внесенный проект не удастся принять в первом чтении, то введение Налогового Кодекса в действие с 1 января 1998 года окажется под серьезнейшей угрозой , что в свою очередь отрицательно скажется на перспективах осуществления в России налоговой реформы и создания условий для экономического роста.”

16 Июня 1997г.

Все же, 19 июня 1997 года Государственная Дума приняла в первом чтении проект Налогового Кодекса Российской Федерации (части I-IV), тем самым взяв на себя большую долю ответственности за его дальнейшую судьбу.

3.4 Обзор выступления С.Д. Шаталова по поводу принятия Государственной Думой в первом чтении проекта Налогового Кодекса Российской Федерации (части I-IV).

Официальный представитель Правительства Российской Федерации заместитель финансов Российской Федерации С.Д. Шаталов в своем выступлении акцентировал внимание депутатов на позитивных аспектах проекта Налогового Кодекса: ограничение возможности введения новых налогов и сокращение общего количества налогов (законопроектом предусматривается 16 федеральных, 5 региональных и 10 местных налогов вместо 75 групп ныне действующих в Российской Федерации налогов); упразднение налогов с выручки, которое делает налоговую систему более рациональной, ориентированной на учет наличия реальной прибыли у предприятий, внедрение новых технологий; систематизацию в едином кодексе многочисленных правовых и нормативных актов, регулирующих налоговую систему, попытка сделать его законом прямого действия.

Уровень налоговой нагрузки, определяемый как доля налоговых поступлений в добавленной стоимости всех конечных продуктов и услуг, в результате введения в действие Налогового Кодекса понизится, по мнению С.Д. Шаталова, на 2,7 % (с 35,1% до 32,4%).

Содоклад, сделанный депутатом Государственной Думы Боосом Г.В. и отражавший позицию большинства членов Комитета по бюджету, налогам, и финансам, напротив, преимущественно был посвящен анализу концептуальных недостатков законопроекта, среди которых особо были отмечены следующие.

Проект Налогового Кодекса вводит принципиально новую, неапробированную по целому ряду параметров налоговую систему, что с неизбежностью потребует длительного периода адаптации налогоплательщиков к новым условиям и повлечет снижение доходов бюджета. Кроме того, после принятия Налогового Кодекса в ближайшее же время потребуется вносить в него многочисленные изменения и дополнения, вновь издавать многочисленные инструкции и разъяснения налоговых служб, объем которых превысит объем самого Кодекса.

Принятие Налогового Кодекса могло бы завершить налоговую реформу, но никак не предшествовать ей.

Большинство целей, декларированных разработчиками проекта Налогового Кодекса, нельзя считать достигнутыми. Это касается как экономических, так и правовых аспектов предлагаемой налоговой системы.

Так, декларируемое снижение налогового бремени на предприятия, масштаб которого трудно оценить из-за отсутствия достоверных прогнозов изменения налогооблагаемой базы, с лихвой перекрывается многочисленными положениями проекта, увеличивающими налоговый пресс для физических лиц за счет возрастания регрессивных по своей природе налогов. Повышение ставки НДС до 22 процентов, отмена 10- процентной ставки НДС на продовольственные товары, введение 5-процентного налога с розничных продаж, налога на недвижимость с многократным увеличением ставки налога и расширением облагаемой базы, увеличение налоговой базы социального налога и платежей в Пенсионный фонд, неправомерно превращающих их в новые подоходные налоги и ряд других положений проекта неизбежно усилят налоговый пресс.

В законопроекте отмечается проходящее через весь текст ограничение прав и законных интересов налогоплательщика, с одной стороны, и расширение прав исполнительных органов государственной власти (включая, налоговые органы), с другой. Прежде всего это выражается в расширительном определении налогового законодательства, данном в законопроекте.